You may call me a dreamer, call me a fool... © Kamelot
16:47
слэш - This Side of Me
название: This Side of Me
пейринг: Семир Геркхан / Том Краних, pov ТК; для желающих видео (пара моментов из первой совместной серии).
рейтинг: NC-17
жанр: angst, songfic
бета: Meister Faust
примечания: фантазия автора на тему сериала Alarm fuer Kobra 11, использованы моменты из трех серий, интерпретация "под слэш"; использованная песня - "This Side of Me" Savage Garden.
читаем?..Садясь в машину, улавливаю краем глаза, как Семир и Андреа садятся в свое авто. Рабочая смена подошла к концу, они едут домой, я – еще не знаю. Возвращаться в пустую квартиру, во-первых, не хочется, во-вторых, сегодня у меня не то состояние, в каком можно спокойно сидеть дома. Бросив последний взгляд в их сторону, завожу машину и плавно выезжаю с паркинга.
Семир и Андреа. Андреа и Семир. Я уже и не помню, сколько раз они сошлись и разошлись, сколько раз Андреа, в упор не видя Семира, передавала досье и новости мне, не забыв из вредности одарить меня милейшей улыбкой, лишь бы побольше позлить своего еще вроде как любовника.
Вот только не знаю, чье сердце при этом обливалось кровью сильнее – его или моё. Дело было вовсе не в том, что мне было жалко Семира – безусловно, было, - а в том, что я хотел бы поменяться ролями…
Резкий "прыжок" автомобиля на кочке прерывает мысль.
I want to find that door and go within
Я очень хорошо помню наше знакомство. Это был мой первый рабочий день, и я опаздывал. Меня случайно сбила какая-то девушка, и предложила подвезти меня вместе с моим велосипедом на работу – нам было по пути. По вине механика, который незадолго до этого чинил её, машину заклинило, и мы неслись с постоянной скоростью 160 км/ч. Семир ехал за нами, докладывал о ситуации начальству, рисковал ради нас жизнью, когда у кого-то возникла гениальная идея остановить нас с помощью кучи бочек наполненных водой. Так мы и познакомились, разговаривали по телефону и составляли план действий. Бог свидетель, оба мы представляли наш первый совместный день несколько иначе. К счастью, в конечном итоге все остались живы, ранен был только я, а еще пара машин закончила свою недолгую жизнь на свалке…
Еще я отчетливо помню, когда впервые понял, что к нему чувствую. Мы тогда гнались за преступником по крыше заброшенного завода, и крыша тогда не выдержала его веса. Семир успел ухватиться за потолочную балку, и повис на ней. Предоставив погоню коллегам, я всецело сосредоточился на одно – спасти его, не дать ему упасть. Я протянул руку, чтобы он мог за неё уцепиться и подтянуться на крышу, и когда наши взгляды встретились, до меня внезапно дошло, что я помогаю не просто напарнику, не просто другу, а человеку, ради которого (без преувеличения) живу. Не знаю, что отразилось в моих глазах и отразилось ли, также не знаю, что он увидел и, опять же, увидел ли, да и не хочу, если честно.
Когда мне удалось вытянуть его на более менее надежное место, и он меня чисто по-дружески обнял в знак благодарности, я был действительно счастлив. Впоследствии было много моментов, когда мы обнимали друг друга от переизбытка эмоций и простого сознания "жив!", а за нашими спинами тем временем дымились автомобили или дома. Сомневаюсь, что он помнит хотя бы половину этих мгновений. Но я помню их все. До деталей.
"Ничего не было, нет и не будет", повторяли мы друг другу не раз, когда обсуждали понравившихся нам красавиц (чего-чего, а симпатичных мордашек мы повидали много). С того самого, рокового момента я на них особо не засматривался, но не признаюсь же я, черт возьми, в том, что чувствую?! Поэтому я на вид беззаботно поддерживал его веселую болтовню о том, что ему нравится та, нравится эта… и думал о том, что он всё равно проведёт ночь с Андреей.
К сожалению, та же самая фраза донельзя точно описывает и отношения между нами. Была, есть и будет только дружба. Что ж, может, оно и лучше. Дружба как-то надежнее, что ли. Никаких сомнительных эмоций, только преданность и прочие прелести, делающие дружбу дружбой.
Семир редко упоминает о своей семье, и то немногое, что я ней знаю, это то, что турецкого происхождения у него отец (о чем и так нетрудно догадаться, ибо фамилию детям обычно дают отцы), немецкого – мать, и воспитывался он на западный манер (о чем, опять же, несложно догадаться по его вполне "западному" поведению). И всё же я сомневаюсь в том, что он достаточно "западный" для того, чтобы понять, что его лучший друг пылает страстью к другому мужчине, более того – к нему самому. Впрочем, этот "лучший друг" и сам до сих пор не перестает удивляться, так как нечто подобное с ним случилось впервые.
Отблески тысяч городских огней плавно скользят по приборной доске, я не знаю, сколько я уже вот так езжу, меня это, честно признаться, не волнует, а мысли в моей голове так и кружатся вокруг Семира и всего, что с ним прямо или косвенно связано.
В действительность меня возвращает телефонный звонок. На дисплее высвечивается его имя, и несколько мгновений я колеблюсь, отвечать или нет. На часах второй час ночи, и чисто теоретически я могу спать, видеть десятый сон, а мобильник с выключенным звуком может лежать хоть у самого уха, я всё равно узнаю о звонке аж утром. Но нет, он мой друг, и моё моментальное настроение, когда я окончательно запутался в своих чувствах, не является поводом послать его куда подальше. Может, что-то произошло, может, он просто забыл сказать мне что-то важное, может, …
- Том, - коротко говорю я.
Ответом мне служит совершенно непонятная тирада; всё, что я смог понять, это то, что ему плохо, он в баре, и вообще… Ясно, Андреа пять его выкинула из дому. Это не впервой. Впервые он так пьян. Видимо, в этот раз всё серьёзнее, чем обычно.
То ли по вине его нечеткой дикции и невнятного объяснения пути, то ли по вине собственных мыслей, отвлекающих меня от внимательного слежения за дорогой, я попадаю в нужное заведение только со второй попытки. Внутри пусто, Семир, сидящий за баром и задумчиво смотрящий в одну точку, и покуривающий бармен, больше тут никого нет.
К моему удивлению, Семир не сопротивляется, когда я хочу его увести. Он достает кошелёк, вынимает несколько купюр и кладет их на барную стойку. Потом встает, отклоняет моё предложение помощи и нетвердым, но достаточно ровным шагом направляется к выходу.
Он молча садится в машину и… почти сразу засыпает. Я мог бы отвезти его к нему, в его квартиру, несущую явные следы непостоянного, но частого присутствия Андреи, но я почему-то этого не делаю, и везу его к себе.
Я изредка украдкой посматриваю на него, не переставая думать о своём. Его голова съехала чуть набок, опершись об стойку между дверями, он глубоко и мерно дышит слегка приоткрытым ртом. Как ребёнок, мил и беззащитен.
Есть еще один момент, которым я очень дорожу. В нём, как и во всех остальных, на самом деле нет ничего сексуального, но…
В тот раз мы расследовали дело одной особо опасной банды, и им удалось поймать меня. Их шеф решил убить меня оригинальным методом – утопить в постепенно заполняющимся водой бассейне, связав по рукам и ногам и вдобавок привязав к бетонной плите.
Насколько мне было известно, никто из коллег не знал, где я нахожусь, но, как оказалось позже, Андреа, умничка, подсунула мне прибор GPS. Поэтому когда я прощался с жизнью, не надеясь быть в ближайшее время найденным, над планом моего спасения работала целая толпа полицейских. И один из них, направляемый по рации Андреей, проник в дом, рискуя собственной жизнью ради спасения моей. Это был Семир.
Я уже был под водой, дергался, стараясь освободиться от веревок, и постепенно терял сознание, когда в воду кто-то прыгнул и первым делом приник к моим губам, передавая меня хотя бы немного кислорода. Он всего лишь спасал друга, а я в это время переживал целую бурю эмоций. "После такого можно и умереть", мелькнуло в голове.
Я не знаю, сколько это длилось в действительности, но мне это казалось вечностью. Его губы, плотно прижатые к моим губам, его рука вокруг моей шеи… моё сердце выскакивало из груди из-за невероятного количества адреналина, вызванного не только страхом смерти, но и его прикосновениями.
После он перерезал веревки, и мы оба выплыли на поверхность. На этом наше участие в операции по задержке преступников закончилось, т.к. остальное за нас сделали ребята из группы захвата.
Незаметно мы подъехали к многоквартирному дому, в котором я живу. Я бужу Семира, и мы направляемся к входу. Я иду за ним, чтобы в случае чего поймать и поддержать его, но в этом, кажется, нет надобности, он идёт более твердым шагом, чем в баре.
Он хорошо знает мою квартиру, мы не раз проводили ночи на кухне, пили кофе и возбужденно обсуждали только что оконченное расследование. Или просто разговаривали по душам. И иногда он даже ночевал на диване в гостиной. В общем, по поводу пребывания здесь не возникло никаких неудобств. Он снимает обувь, вешает свою любимую джинсовую куртку на вешалку и направляется в ванную.
- Том? – выглядывает он в прихожую пару секунд спустя.
- Да? - отзываюсь я, снимая пиджак.
- Можно попросить полотенце?…
Я ему неоднократно повторял, чтобы он чувствовал себя как дома, что полотенца лежат в шкафчике под раковиной и он может их спокойно использовать, но врожденная скромность и вежливость не позволяют ему этого делать.
- Сейчас, - говорю я. Он исчезает за дверью, я, подавив вздох, вешаю пиджак на вешалку.
Когда я после контрольного стука вхожу в ванную, его свитер и футболка уже сложены на стиральной машине, а сам Семир задумчиво смотрит на себя в зеркало. Он на полголовы меньше меня, но очень хорошо сложен и имеет в моих глазах нереальную привлекательность, поэтому мне сейчас вдвойне тяжело находиться с ним в тесном помещении, не выдавая своих подлинных эмоций. Я достаю ему полотенце и, стараясь не смотреть на его обнаженный торс, разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Останься, не уходи, - говорит он тихо, почти шепотом. Я, уже держась за дверную ручку, слегка поворачиваю голову, и мы через зеркало смотрим друг другу в глаза. – Я не хочу быть один…
Я пытаюсь уверить себя, что он пьян, не знает, что хочет, и на самом деле ему это не надо. Правдивость этих аргументов резко подрывается тем, что когда я подъехал к бару, он после телефонного разговора успел немного протрезветь, а во время пути сюда еще и немного проспался, так что сейчас он стоит рядом во вполне сознательном состоянии, и эта простая истина застает меня врасплох. Умом я понимаю, что должен удрать отсюда как можно быстрее, но сердце категорически против такого решения.
Я утвердительно киваю в ответ и остаюсь.
Он благодарно улыбается и продолжает раздеваться. Чувствую, как к горлу подходит комок, и молюсь, чтобы он не заметил, какое действие на меня оказывает этот простой процесс. Вскоре Семир влезает в ванную и (к моему огромному облегчению) скрывается за непрозрачной занавеской. Пару секунд спустя оттуда начинают доноситься звуки текущей воды, а также шипение и фырканье принимающего, по всей видимости, а вернее – слышимости, ледяной душ Семира. Впрочем, эти неудобства не мешают ему начать рассказ о том, как и почему они с Андреей не поладили.
Нечто подобное я слышал уже не раз, поэтому слушаю его в пол-уха, опершись спиной об дверь, скрестив руки на груди и думая о том, что утро принесёт вполне стандартное продолжение этой любовной истории. Андреа будет мне мило улыбаться, я буду весело шутить, а Семир будет ревновать и бегать за ней, чтобы уладить отношения, и через несколько дней всё вернётся в старое русло.
Вне зависимости от того, кто прав, кто виноват, Семир всегда ходит за Андреой, а не наоборот, быть может, потому, что из них двоих он разумнее и дипломатичнее.
- Том?
- Да? – отвечаю я бодро, а сам думаю – неужели я что-то пропустил?…
- Полотенце! – кажется, пронесло. Подаю ему полотенце и слушаю продолжение его рассказа, на этот раз внимательнее. Минутку спустя он замолкает и собирается вылезать.
- Я поставлю чайник, - говорю я и выхожу из ванной комнаты секундой раньше, чем он сдвигает занавеску; если честно, я чувствую себя немного трусом.
Иногда я жалею, что не курю, и сейчас один из таких моментов. Мне почему-то кажется, что это бы меня успокаивало.
Тихие шаги за спиной дают понять, что мной гость снова со мной. Оборачиваюсь. Семир стоит в дверях в джинсах и футболке, босиком. Я обращаю внимание, что карманы штанов пусты, ремень вытянут, он приспособил их как домашние. Что касается того, что он босиком, то он всегда так, сколько раз я ему предлагал тапки, столько раз он отказывался, дескать, ему так удобнее.
- Чай? Кофе? – прерываю я молчание. – Аспирин?
- Кофе. Крепкое.
Завариваю обоим кофе, ему крепче, себе слабее. Ставлю обе чашки на стол, пододвигаю одну к нему, и сажусь напротив. Молчим, всё, что надо было сказать, уже было сказано. Сейчас мы допьём свои напитки и пойдем спать, минимально один из нас так и не сможет уснуть. Завтра – точнее, уже сегодня – утром он скажет мне спасибо за всё, и мы поедем на работу. А потом начнётся то, о чем я думал, пока он принимал душ. Все будут довольны, только я, сонный и злой на себя и на весь мир, буду не в духе, но, как обычно, сыграю свою роль до конца и с успехом. Иногда от этой предсказуемости становится тошно.
Я хочу что-то изменить, нарушить хотя бы одно звено в этой цепочке, или вставить новое. Но не могу, не имею права.
Встаю и машинально завариваю себе вторую чашку кофе, почти не обращая внимания на Семира. Мысль об изменении сценария становится всё навязчивее. Нет, я не смею… но я хочу…
- Знаешь… - вырывается у меня, прежде чем я успеваю подумать о последствиях.
- Знаю, - отвечает Семир невозмутимо.
Я бледнею (он этого, к счастью, не видит из-за царящего на кухне мрака), по спине пробегает неприятный холодок.
- Что? – спрашиваю я.
- Всё.
К сожалению, я не вижу выражения его лица, но прекрасно чувствую его внимательный взгляд. Его голос звучит так же спокойно, заставляя меня нервничать еще больше.
- Что - всё?
Даже в темноте видна его улыбка. Теплая, ласковая улыбка. Меня начинает морозить.
- У слова "всё" так много значений? – спрашивает он после непродолжительного молчания, вставая и подходя ко мне. – Я знаю всё – ну или большинство, - что ты хочешь от меня скрыть. Что ты боишься показать.
Он сидит на корточках передо мной, смотрит мне в глаза, тихонько улыбается.
- Невозможно… - шепчу я.
- Очень даже возможно, - возражает он. – Иногда, когда мы остаемся наедине, и ты думаешь, что я занят и не обращаю ни на что внимание, ты, сам того не замечая, смотришь на меня достаточно красноречиво…
Я встаю / Встаю и, пошатываясь от пережитого морального шока, подхожу сначала к окну, глубоко вдыхаю свежий воздух, потом хочу уйти в спальню, но затем изменяю свои намерения, и остаюсь с ним на кухне.
Семир по-прежнему сидит на корточках у стула, где я только что сидел, и наблюдает за мной.
- Невозможно, - повторяю я еле слышно.
Сколько времени я жил в иллюзии, что о моих чувствах никто, кроме меня, не знает, и вдруг всё оказывается совершенно иначе, меняется в один миг. Я-то думал… что ж, может, так оно даже и лучше – чем ранить меня отказом, он предпочел жить свою жизнь, решать свои проблемы, предоставляя мне возможность тихо жить со своей "тайной".
Я делаю шаг по направлению к нему, он выпрямляется.
Момент истины.
Я знаю, что должен – обязан – сейчас уйти, продолжить жизнь по старому сценарию, сделать вид, что ничего не произошло. И при этом я хочу дотронуться рукой до его лица, почувствовать вкус его губ, украсть хотя бы пару мгновений в его объятиях.
У этой ситуации всего два решения, и оба неправильные, потому что я не прощу себе, если уйду, равно как и то, если останусь. А Семир, кажется, готов к любому моему решению.
И я решаю остаться.
Осторожно протягиваю руку, касаюсь кончиками пальцев его щеки, он только улыбается. В голове мелькает мысль, зачем он всё это делает, зачем соглашается идти на это безумие, но я быстро её прогоняю, сомневаться уже поздно.
Он бесшумно придвигается ко мне, встает на расстоянии нескольких сантиметров, и берет мою руку в свою, прижимает мою ладонь к своей щеке, потом отнимает её от лица и чмокает в самый её центр. Отпустив мою руку, он переключается на мою футболку – берёт её за край и медленно тянет вверх, обнажая моё тело миллиметр за миллиметром.
Брюки становятся слишком тесными, помещение – слишком душным, воздух – слишком разреженным.
Он не торопится, перед нами вся ночь впереди, а если понадобится, то и часть дня – смена у нас начинается аж в четыре часа. Я уже без футболки, его пальцы скользят по моему животу и груди, изредка затрагивая бока. Нереально возбуждающе.
Семир первым целует меня, сначала осторожно, еле касаясь, потом смелее, прикусывая мои губы и настойчиво прося разрешения, и он его получает. Когда ласки становятся невыносимо настойчивыми, мы перемещаемся в спальню?
Я не могу оторваться от его губ. Они для меня как наркотик: однажды попробовал, и хочется еще и еще. Их вкус – кофе и что-то терпкое, присущее только Семиру.
Мы стараемся как можно быстрее избавить друг друга от лишней одежды, но в результате только мешаем друг другу, натыкаясь на руки того второго. Но вот мы оба наконец-то раздеты, и на несколько мгновений отрываемся друг от друга. Я смотрю на него, изучаю его тело в отблесках уличного освещения – прекрасен, чертовски сексуален.
Он вновь приближается ко мне, обнимает меня вокруг шеи и манит за собой на постель.
Нежность и страсть, порывистые движения сменяются плавными и назад. Целую его в губы, в лицо, в шею, добираюсь до груди, беру в рот его сосок, и его протяжный стон служит мне сигналом, что я на верном пути. При этом он от меня не отстает – его руки приносят мне не меньшее удовольствие, чем ему – мой язык.
Мир вокруг перестал существовать. Остались только мы. Он и я. И целая гамма чувств между нами.
Он постепенно берет инициативу полностью в свои руки, тихонько толкает меня в плечи, заставляя лечь на спину. Я подчиняюсь.
В ход идёт всё – губы, язык, руки… он постепенно приближается к моей плоти, а потом… никогда никто не ласкал меня так, как это делает он. Честно, я не помню, кто я, что я, я чувствую только то, как его язык скользит по моему члену, его губы обхватывают головку. Он ускоряет движения и… и какое-то время спустя мир теряет цвета, в ушах шумит, я стремительно взлетаю и постепенно возвращаюсь назад в реальность, на влажные от пота простыни, в темную ночь, и вижу его карие глаза, смотрящие на меня со смесью интереса, удовольствия и… обещания. О да! – это не конец, это только начало!
Я пытаюсь приподняться на локтях, но по телу расползается такая приятная слабость, что я просто не в силах этого сделать. Семир улыбается, ложится рядом, и, по-прежнему с улыбкой на губах, начинает скользить кончиками пальцев по моему животу. Мой дружок почти сразу оживает и готов продолжить эту пьянящую игру, а вместе с ним по мышцам вновь растекается энергия, желание продолжить.
Семир одаривает меня поцелуем и жестом предлагает сменить позу. Кажется, я понимаю, какую именно позу он имеет в виду. Я послушно встаю на колени и готовлюсь к одному из самых важных действий этой ночи; к важному, но не последнему.
Я никогда до этого не спал с мужчинами и, вероятно, не буду после, поэтому ничего вроде смазки у меня нет. Несмотря на все старания Семира мне больно, очень больно. Закусываю нижнюю губу и стараюсь справиться с болью. Безуспешно; с губ срывается стон. Семир останавливается, шепчет ласковые слова, массажирует мне поясницу; боль стихает. Он осторожно возобновляет движения.
Поначалу это странно, чувствовать в себе чужой член – да и вообще что-либо, особенно когда оно еще и двигается, да еще и доставляет целую массу не шибко приятных ощущений. Я уже, было, начинаю сомневаться в прелестях гомосексуальных отношений, и тут все неприятности начинают отходить на второй план, а потом и вовсе исчезают. Его действия мне начинают нравиться, и я ловлю себя на том, что начинаю двигаться в такт ему.
Ритм ускоряется, стоны становятся громче, кайф – сильнее…
…Если мне тогда показалось, что я взлетел, то теперь я даже не знаю, на что это ощущение похоже больше – на падение или полёт? Кажется, это что-то между.
Семир что-то говорит, но я не в состоянии воспринять – что именно. Он ложится рядом, притягивает меня к себе и крепко обнимает. Лежать бы так вечно…
Хочу ему сказать – много всего, самое разное. Поделиться всеми чувствами. Рассказать обо всех мелочах, которые он уже не помнит, но мне они запомнились по тысяче разных причин – быть может, он тогда просто сногсшибательно улыбнулся, может, еще что. Говорить и говорить. До утра. Сделать паузу, набрать в легкие побольше воздуха и продолжить.
Но я молчу. В горле как будто застрял комок, от которого невозможно избавиться. И тогда я просто привстаю на локте и долго-долго смотрю ему в глаза. Красноречиво, по всей видимости. Он, во всяком случае, отвечает мне не менее внимательным взглядом. И многим позже притягивает меня к себе и целует. Нет, не так как до этого. Совсем иначе. Новый уровень общения.
Целует, а потом…
Уснули мы с первыми лучами восходящего солнца. Я еще встал, чтобы поплотнее закрыть жалюзи и затянуть занавески. Я не впущу день в этот маленький, временный мир раньше, чем это будет действительно необходимо. Этой ночи не суждено продлиться вечно, но она, хотя бы, может закончиться на немалое количество часов позже.
Кто-то пытался дозвониться. Мобильный телефон остался в пиджаке, пиджак – в шкафу. Кто бы то ни был, ради него я вставать не собирался. Не сейчас. Тем более, было чувство, что ничего хорошего разговор бы не принес. Особенно если бы это оказалась Андреа. При всем моем уважении к ней как к коллеге, подруге и девушке своего лучшего друга, гм, на данный момент она последний человек, которого я хотел бы слышать или видеть.
Сон не мог длиться вечно, и вот я просыпаюсь… без понятия, сколько времени, да и неважно. Семир спит рядом, уткнувшись лицом в моё плечо. Если бы не он под боком, я бы, честно, решил, что эта прекрасная ночь мне только приснилась.
Кончиками пальцев касаюсь его лица, провожу по контуру, задерживаюсь на губах… он легонько дергается, открывает глаза… узнав меня, он улыбается. Склоняюсь и нежно целую его в губы.
Не надо слов, пусть будет только атмосфера…
Несмотря на всю нежность и ласки, я чувствую некий след отчаяния. Собственного. Хоть я и стараюсь не допускать этой мысли, где-то в глубине сознания меня гложет то, что сказка этой ночи подходит к своему концу. Но мне нечего жаловаться, я получил больше, чем когда-либо мечтал.
День начинается с медленного, нежного секса. Продолжается он в ванной, душ мы принимаем оба. Местами я забываю, какой является основная цель нашего присутствия здесь, засматриваясь на его тело в струях горячей воды. Мытьё отходит на второй план, на первый – возбуждение…
Он опускается передо мной на колени и делает то, что, как я уже убедился, умеет делать просто великолепно. Какой же у него ловкий язык! А губы!… Мне приходится опереться спиной об стену, ноги отказываются меня держать. Он, не отвлекаясь от дела, смотрит на меня, следит за игрой чувств на моем лице.
…судорожно глотнув ртом воздух, я кончаю. Кажется, он проглотил мою сперму, но я не уверен.
Меняемся ролями. Надеюсь, я справлюсь с этим не хуже, чем он. Его приглушенный стон, когда он кончил, был мне чем-то вроде награды. И, кстати, я проглотил…
Когда мы… завтракаем, часы показывают три. По большинству мы молчим. Слова излишни, тут уже нечего добавить.
Одеваемся, собираем все вещи, в квартире не остается и следа, что тут происходило что-то непристойное.
Проверяю, кто пытался дозвониться. Это действительно была Андреа; я рад, что не встал.
Семир кладет руку на дверную ручку и собирается выходить. Я захлопываю дверь назад. Он оборачивается и смотрит мне в глаза. Внимательно, будто читая всё, что творится у меня в душе.
Тишина.
- Я люблю тебя… - нет, я не говорю это, но по движению губ это можно угадать.
Он тяжело сглатывает и дарит мне последний поцелуй. И я отвечаю, страстно и на этот раз уже действительно отчаянно.
В глазах появляются слёзы. Черт! Я не хочу плакать! Я несколько раз быстро моргаю. Откровений уже было предостаточно, не надо, чтобы он видел еще и это.
Постояв еще пару мгновений в молчании, мы выходим. Всё. С этого момента – старый сценарий, пусть даже мы уже никогда не будем играть свои роли так, как прежде.
Я знаю, что я должен сделать. И сделаю. Осталось только найти повод.
Прошло чуть больше года с той памятной ночи.
Ни Семир, ни я – никто из нас ни разу не вернулся к тем событиям.
Я неоднократно задавался вопросом, зачем он это сделал. Зачем шел на осознанный риск измены. Как я тогда понял, он знал о моих чувствах давно, задолго до той ночи. Быть может, он захотел подарить мне хоть что-то, хотя бы маленькую частичку себя, маленькое чудо бытия вместе. Большего он для меня сделать не мог, а я благодарен за этот подарок.
Семир по-прежнему занимает немаловажное место в моем сердце, не смотря ни на что… а этих "что" произошло немало.
Чуть больше полугода назад в мою жизнь вошла Елена. Тогда мы расследовали одно дело, касающееся поставок наркотиков. В один момент она была в числе подозреваемых; уже тогда меня это ранило, и мне полегчало, когда оказалось, что она невиновна.
Мы ходили на ужины, приятно проводили время, я привязался к ней. Наверное, это не была любовь, но она значила для меня очень много. В моей жизни внезапно появился кто-то, кто с нетерпением ждал меня после работы, с интересом выслушивал все мои новости, проводил со мной всё свободное время; любил меня таким, какой я есть. Я начал жить обычной жизнью обычного мужчины, и мне это безумно нравилось.
Мы начали жить вместе, и через полгода знакомства я решил жениться на ней. В тот же день, когда я хотел сделать ей предложение, она сказала мне, что беременна. Я был счастлив. А в тот день я так и не собрался сказать заветных несколько слов "ты хочешь выйти за меня замуж?".
А потом уже было поздно.
Оказалось, то дело, в котором была частично замешана и Елена, мы не закончили. Главный виновник тогда погиб в горящей машине – так мы считали. Ошибались. Он вот он решил начать нам – а в особенности мне – мстить.
Она должна были идти к гинекологу, и я хотел ехать с ней, но звонок Семира, предупреждающего, что в моем автомобиле может быть бомба, задержал меня. Елена ждала меня у авто, потом уселась на переднее пассажирское сиденье. А потом… я уже не успел предупредить её, чтобы она не заводила мотор, и машину вместе с ней разорвало на куски прямо у меня перед глазами. Я хотел броситься за ней в пламя, но подъехавший к тому моменту Семир успел остановить меня.
Моя заново отстроенная жизнь разрушилась прямо у меня перед глазами.
Мы провели расследование, на этот раз довели его действительно до конца.
Я решил уйти из полиции. Что меня тут держало? Семир? Человек, которого я до сих пор по-своему люблю? Работа? После этого фиаско я не уверен, захочу ли еще когда-нибудь кого-то преследовать, задерживать… я слишком устал. Морально. Да и физически тоже.
В конце концов, я еще тогда решил, что уйду, как только появится повод. Но я даже в самом страшном ночном кошмаре не предполагал, насколько ужасен этот повод будет.
Семир воспринял эту новость не очень хорошо. Кажется, его это задело, во всяком случае, он, выслушав меня, ушел, не сказав ни слова.
Его не было, когда я собирал свои вещи в нашей общей канцелярии. Его не было, когда я прощался с остальными.
Признаюсь, я чувствовал горький осадок, выходя на улицу. Я думал, он придёт хотя бы попрощаться…
- Том! - раздалось у меня за спиной.
Оба мы понимали, что, возможно, мы прощаемся навсегда. И я почувствовал привкус того же отчаяния, что и тогда, когда мы целовались в последний раз.
И вот я еду… еще не знаю, куда, но что-то наверняка найдется. Какой-нибудь город определенно раскроет для меня свои объятия. Кто-то примет на работу. А дальше будет видно…
ps: Помидорами сильно не закидывать, объективная критика желательна =)
пейринг: Семир Геркхан / Том Краних, pov ТК; для желающих видео (пара моментов из первой совместной серии).
рейтинг: NC-17
жанр: angst, songfic
бета: Meister Faust
примечания: фантазия автора на тему сериала Alarm fuer Kobra 11, использованы моменты из трех серий, интерпретация "под слэш"; использованная песня - "This Side of Me" Savage Garden.
читаем?..Садясь в машину, улавливаю краем глаза, как Семир и Андреа садятся в свое авто. Рабочая смена подошла к концу, они едут домой, я – еще не знаю. Возвращаться в пустую квартиру, во-первых, не хочется, во-вторых, сегодня у меня не то состояние, в каком можно спокойно сидеть дома. Бросив последний взгляд в их сторону, завожу машину и плавно выезжаю с паркинга.
Семир и Андреа. Андреа и Семир. Я уже и не помню, сколько раз они сошлись и разошлись, сколько раз Андреа, в упор не видя Семира, передавала досье и новости мне, не забыв из вредности одарить меня милейшей улыбкой, лишь бы побольше позлить своего еще вроде как любовника.
Вот только не знаю, чье сердце при этом обливалось кровью сильнее – его или моё. Дело было вовсе не в том, что мне было жалко Семира – безусловно, было, - а в том, что я хотел бы поменяться ролями…
Резкий "прыжок" автомобиля на кочке прерывает мысль.
I want to find that door and go within
Я очень хорошо помню наше знакомство. Это был мой первый рабочий день, и я опаздывал. Меня случайно сбила какая-то девушка, и предложила подвезти меня вместе с моим велосипедом на работу – нам было по пути. По вине механика, который незадолго до этого чинил её, машину заклинило, и мы неслись с постоянной скоростью 160 км/ч. Семир ехал за нами, докладывал о ситуации начальству, рисковал ради нас жизнью, когда у кого-то возникла гениальная идея остановить нас с помощью кучи бочек наполненных водой. Так мы и познакомились, разговаривали по телефону и составляли план действий. Бог свидетель, оба мы представляли наш первый совместный день несколько иначе. К счастью, в конечном итоге все остались живы, ранен был только я, а еще пара машин закончила свою недолгую жизнь на свалке…
Еще я отчетливо помню, когда впервые понял, что к нему чувствую. Мы тогда гнались за преступником по крыше заброшенного завода, и крыша тогда не выдержала его веса. Семир успел ухватиться за потолочную балку, и повис на ней. Предоставив погоню коллегам, я всецело сосредоточился на одно – спасти его, не дать ему упасть. Я протянул руку, чтобы он мог за неё уцепиться и подтянуться на крышу, и когда наши взгляды встретились, до меня внезапно дошло, что я помогаю не просто напарнику, не просто другу, а человеку, ради которого (без преувеличения) живу. Не знаю, что отразилось в моих глазах и отразилось ли, также не знаю, что он увидел и, опять же, увидел ли, да и не хочу, если честно.
Когда мне удалось вытянуть его на более менее надежное место, и он меня чисто по-дружески обнял в знак благодарности, я был действительно счастлив. Впоследствии было много моментов, когда мы обнимали друг друга от переизбытка эмоций и простого сознания "жив!", а за нашими спинами тем временем дымились автомобили или дома. Сомневаюсь, что он помнит хотя бы половину этих мгновений. Но я помню их все. До деталей.
I feel the danger, the separation
"Ничего не было, нет и не будет", повторяли мы друг другу не раз, когда обсуждали понравившихся нам красавиц (чего-чего, а симпатичных мордашек мы повидали много). С того самого, рокового момента я на них особо не засматривался, но не признаюсь же я, черт возьми, в том, что чувствую?! Поэтому я на вид беззаботно поддерживал его веселую болтовню о том, что ему нравится та, нравится эта… и думал о том, что он всё равно проведёт ночь с Андреей.
К сожалению, та же самая фраза донельзя точно описывает и отношения между нами. Была, есть и будет только дружба. Что ж, может, оно и лучше. Дружба как-то надежнее, что ли. Никаких сомнительных эмоций, только преданность и прочие прелести, делающие дружбу дружбой.
This separation it's all around
Семир редко упоминает о своей семье, и то немногое, что я ней знаю, это то, что турецкого происхождения у него отец (о чем и так нетрудно догадаться, ибо фамилию детям обычно дают отцы), немецкого – мать, и воспитывался он на западный манер (о чем, опять же, несложно догадаться по его вполне "западному" поведению). И всё же я сомневаюсь в том, что он достаточно "западный" для того, чтобы понять, что его лучший друг пылает страстью к другому мужчине, более того – к нему самому. Впрочем, этот "лучший друг" и сам до сих пор не перестает удивляться, так как нечто подобное с ним случилось впервые.
Отблески тысяч городских огней плавно скользят по приборной доске, я не знаю, сколько я уже вот так езжу, меня это, честно признаться, не волнует, а мысли в моей голове так и кружатся вокруг Семира и всего, что с ним прямо или косвенно связано.
В действительность меня возвращает телефонный звонок. На дисплее высвечивается его имя, и несколько мгновений я колеблюсь, отвечать или нет. На часах второй час ночи, и чисто теоретически я могу спать, видеть десятый сон, а мобильник с выключенным звуком может лежать хоть у самого уха, я всё равно узнаю о звонке аж утром. Но нет, он мой друг, и моё моментальное настроение, когда я окончательно запутался в своих чувствах, не является поводом послать его куда подальше. Может, что-то произошло, может, он просто забыл сказать мне что-то важное, может, …
- Том, - коротко говорю я.
Ответом мне служит совершенно непонятная тирада; всё, что я смог понять, это то, что ему плохо, он в баре, и вообще… Ясно, Андреа пять его выкинула из дому. Это не впервой. Впервые он так пьян. Видимо, в этот раз всё серьёзнее, чем обычно.
То ли по вине его нечеткой дикции и невнятного объяснения пути, то ли по вине собственных мыслей, отвлекающих меня от внимательного слежения за дорогой, я попадаю в нужное заведение только со второй попытки. Внутри пусто, Семир, сидящий за баром и задумчиво смотрящий в одну точку, и покуривающий бармен, больше тут никого нет.
К моему удивлению, Семир не сопротивляется, когда я хочу его увести. Он достает кошелёк, вынимает несколько купюр и кладет их на барную стойку. Потом встает, отклоняет моё предложение помощи и нетвердым, но достаточно ровным шагом направляется к выходу.
Он молча садится в машину и… почти сразу засыпает. Я мог бы отвезти его к нему, в его квартиру, несущую явные следы непостоянного, но частого присутствия Андреи, но я почему-то этого не делаю, и везу его к себе.
Я изредка украдкой посматриваю на него, не переставая думать о своём. Его голова съехала чуть набок, опершись об стойку между дверями, он глубоко и мерно дышит слегка приоткрытым ртом. Как ребёнок, мил и беззащитен.
Есть еще один момент, которым я очень дорожу. В нём, как и во всех остальных, на самом деле нет ничего сексуального, но…
В тот раз мы расследовали дело одной особо опасной банды, и им удалось поймать меня. Их шеф решил убить меня оригинальным методом – утопить в постепенно заполняющимся водой бассейне, связав по рукам и ногам и вдобавок привязав к бетонной плите.
Насколько мне было известно, никто из коллег не знал, где я нахожусь, но, как оказалось позже, Андреа, умничка, подсунула мне прибор GPS. Поэтому когда я прощался с жизнью, не надеясь быть в ближайшее время найденным, над планом моего спасения работала целая толпа полицейских. И один из них, направляемый по рации Андреей, проник в дом, рискуя собственной жизнью ради спасения моей. Это был Семир.
Я уже был под водой, дергался, стараясь освободиться от веревок, и постепенно терял сознание, когда в воду кто-то прыгнул и первым делом приник к моим губам, передавая меня хотя бы немного кислорода. Он всего лишь спасал друга, а я в это время переживал целую бурю эмоций. "После такого можно и умереть", мелькнуло в голове.
Я не знаю, сколько это длилось в действительности, но мне это казалось вечностью. Его губы, плотно прижатые к моим губам, его рука вокруг моей шеи… моё сердце выскакивало из груди из-за невероятного количества адреналина, вызванного не только страхом смерти, но и его прикосновениями.
После он перерезал веревки, и мы оба выплыли на поверхность. На этом наше участие в операции по задержке преступников закончилось, т.к. остальное за нас сделали ребята из группы захвата.
Незаметно мы подъехали к многоквартирному дому, в котором я живу. Я бужу Семира, и мы направляемся к входу. Я иду за ним, чтобы в случае чего поймать и поддержать его, но в этом, кажется, нет надобности, он идёт более твердым шагом, чем в баре.
Он хорошо знает мою квартиру, мы не раз проводили ночи на кухне, пили кофе и возбужденно обсуждали только что оконченное расследование. Или просто разговаривали по душам. И иногда он даже ночевал на диване в гостиной. В общем, по поводу пребывания здесь не возникло никаких неудобств. Он снимает обувь, вешает свою любимую джинсовую куртку на вешалку и направляется в ванную.
- Том? – выглядывает он в прихожую пару секунд спустя.
- Да? - отзываюсь я, снимая пиджак.
- Можно попросить полотенце?…
Я ему неоднократно повторял, чтобы он чувствовал себя как дома, что полотенца лежат в шкафчике под раковиной и он может их спокойно использовать, но врожденная скромность и вежливость не позволяют ему этого делать.
- Сейчас, - говорю я. Он исчезает за дверью, я, подавив вздох, вешаю пиджак на вешалку.
Когда я после контрольного стука вхожу в ванную, его свитер и футболка уже сложены на стиральной машине, а сам Семир задумчиво смотрит на себя в зеркало. Он на полголовы меньше меня, но очень хорошо сложен и имеет в моих глазах нереальную привлекательность, поэтому мне сейчас вдвойне тяжело находиться с ним в тесном помещении, не выдавая своих подлинных эмоций. Я достаю ему полотенце и, стараясь не смотреть на его обнаженный торс, разворачиваюсь, чтобы уйти.
- Останься, не уходи, - говорит он тихо, почти шепотом. Я, уже держась за дверную ручку, слегка поворачиваю голову, и мы через зеркало смотрим друг другу в глаза. – Я не хочу быть один…
Я пытаюсь уверить себя, что он пьян, не знает, что хочет, и на самом деле ему это не надо. Правдивость этих аргументов резко подрывается тем, что когда я подъехал к бару, он после телефонного разговора успел немного протрезветь, а во время пути сюда еще и немного проспался, так что сейчас он стоит рядом во вполне сознательном состоянии, и эта простая истина застает меня врасплох. Умом я понимаю, что должен удрать отсюда как можно быстрее, но сердце категорически против такого решения.
Я утвердительно киваю в ответ и остаюсь.
Он благодарно улыбается и продолжает раздеваться. Чувствую, как к горлу подходит комок, и молюсь, чтобы он не заметил, какое действие на меня оказывает этот простой процесс. Вскоре Семир влезает в ванную и (к моему огромному облегчению) скрывается за непрозрачной занавеской. Пару секунд спустя оттуда начинают доноситься звуки текущей воды, а также шипение и фырканье принимающего, по всей видимости, а вернее – слышимости, ледяной душ Семира. Впрочем, эти неудобства не мешают ему начать рассказ о том, как и почему они с Андреей не поладили.
Нечто подобное я слышал уже не раз, поэтому слушаю его в пол-уха, опершись спиной об дверь, скрестив руки на груди и думая о том, что утро принесёт вполне стандартное продолжение этой любовной истории. Андреа будет мне мило улыбаться, я буду весело шутить, а Семир будет ревновать и бегать за ней, чтобы уладить отношения, и через несколько дней всё вернётся в старое русло.
Вне зависимости от того, кто прав, кто виноват, Семир всегда ходит за Андреой, а не наоборот, быть может, потому, что из них двоих он разумнее и дипломатичнее.
- Том?
- Да? – отвечаю я бодро, а сам думаю – неужели я что-то пропустил?…
- Полотенце! – кажется, пронесло. Подаю ему полотенце и слушаю продолжение его рассказа, на этот раз внимательнее. Минутку спустя он замолкает и собирается вылезать.
- Я поставлю чайник, - говорю я и выхожу из ванной комнаты секундой раньше, чем он сдвигает занавеску; если честно, я чувствую себя немного трусом.
Иногда я жалею, что не курю, и сейчас один из таких моментов. Мне почему-то кажется, что это бы меня успокаивало.
Тихие шаги за спиной дают понять, что мной гость снова со мной. Оборачиваюсь. Семир стоит в дверях в джинсах и футболке, босиком. Я обращаю внимание, что карманы штанов пусты, ремень вытянут, он приспособил их как домашние. Что касается того, что он босиком, то он всегда так, сколько раз я ему предлагал тапки, столько раз он отказывался, дескать, ему так удобнее.
- Чай? Кофе? – прерываю я молчание. – Аспирин?
- Кофе. Крепкое.
Завариваю обоим кофе, ему крепче, себе слабее. Ставлю обе чашки на стол, пододвигаю одну к нему, и сажусь напротив. Молчим, всё, что надо было сказать, уже было сказано. Сейчас мы допьём свои напитки и пойдем спать, минимально один из нас так и не сможет уснуть. Завтра – точнее, уже сегодня – утром он скажет мне спасибо за всё, и мы поедем на работу. А потом начнётся то, о чем я думал, пока он принимал душ. Все будут довольны, только я, сонный и злой на себя и на весь мир, буду не в духе, но, как обычно, сыграю свою роль до конца и с успехом. Иногда от этой предсказуемости становится тошно.
Я хочу что-то изменить, нарушить хотя бы одно звено в этой цепочке, или вставить новое. Но не могу, не имею права.
Встаю и машинально завариваю себе вторую чашку кофе, почти не обращая внимания на Семира. Мысль об изменении сценария становится всё навязчивее. Нет, я не смею… но я хочу…
- Знаешь… - вырывается у меня, прежде чем я успеваю подумать о последствиях.
- Знаю, - отвечает Семир невозмутимо.
Я бледнею (он этого, к счастью, не видит из-за царящего на кухне мрака), по спине пробегает неприятный холодок.
- Что? – спрашиваю я.
- Всё.
К сожалению, я не вижу выражения его лица, но прекрасно чувствую его внимательный взгляд. Его голос звучит так же спокойно, заставляя меня нервничать еще больше.
- Что - всё?
Даже в темноте видна его улыбка. Теплая, ласковая улыбка. Меня начинает морозить.
- У слова "всё" так много значений? – спрашивает он после непродолжительного молчания, вставая и подходя ко мне. – Я знаю всё – ну или большинство, - что ты хочешь от меня скрыть. Что ты боишься показать.
Он сидит на корточках передо мной, смотрит мне в глаза, тихонько улыбается.
- Невозможно… - шепчу я.
- Очень даже возможно, - возражает он. – Иногда, когда мы остаемся наедине, и ты думаешь, что я занят и не обращаю ни на что внимание, ты, сам того не замечая, смотришь на меня достаточно красноречиво…
Я встаю / Встаю и, пошатываясь от пережитого морального шока, подхожу сначала к окну, глубоко вдыхаю свежий воздух, потом хочу уйти в спальню, но затем изменяю свои намерения, и остаюсь с ним на кухне.
Семир по-прежнему сидит на корточках у стула, где я только что сидел, и наблюдает за мной.
- Невозможно, - повторяю я еле слышно.
Сколько времени я жил в иллюзии, что о моих чувствах никто, кроме меня, не знает, и вдруг всё оказывается совершенно иначе, меняется в один миг. Я-то думал… что ж, может, так оно даже и лучше – чем ранить меня отказом, он предпочел жить свою жизнь, решать свои проблемы, предоставляя мне возможность тихо жить со своей "тайной".
Я делаю шаг по направлению к нему, он выпрямляется.
Момент истины.
Я знаю, что должен – обязан – сейчас уйти, продолжить жизнь по старому сценарию, сделать вид, что ничего не произошло. И при этом я хочу дотронуться рукой до его лица, почувствовать вкус его губ, украсть хотя бы пару мгновений в его объятиях.
У этой ситуации всего два решения, и оба неправильные, потому что я не прощу себе, если уйду, равно как и то, если останусь. А Семир, кажется, готов к любому моему решению.
И я решаю остаться.
I want to feel your hand in mine
And I want to feel that rush in my spine
And I want to wear the scent of you
And do all the things you want me to
…
I want to move in time with you
I want to breathe in rhyme with you
I want to feel the deepest kiss
And I want to know you feel like this
…
Because I am not afraid to let you see this side of me
And I want to feel that rush in my spine
And I want to wear the scent of you
And do all the things you want me to
…
I want to move in time with you
I want to breathe in rhyme with you
I want to feel the deepest kiss
And I want to know you feel like this
…
Because I am not afraid to let you see this side of me
Осторожно протягиваю руку, касаюсь кончиками пальцев его щеки, он только улыбается. В голове мелькает мысль, зачем он всё это делает, зачем соглашается идти на это безумие, но я быстро её прогоняю, сомневаться уже поздно.
Он бесшумно придвигается ко мне, встает на расстоянии нескольких сантиметров, и берет мою руку в свою, прижимает мою ладонь к своей щеке, потом отнимает её от лица и чмокает в самый её центр. Отпустив мою руку, он переключается на мою футболку – берёт её за край и медленно тянет вверх, обнажая моё тело миллиметр за миллиметром.
Брюки становятся слишком тесными, помещение – слишком душным, воздух – слишком разреженным.
Он не торопится, перед нами вся ночь впереди, а если понадобится, то и часть дня – смена у нас начинается аж в четыре часа. Я уже без футболки, его пальцы скользят по моему животу и груди, изредка затрагивая бока. Нереально возбуждающе.
Семир первым целует меня, сначала осторожно, еле касаясь, потом смелее, прикусывая мои губы и настойчиво прося разрешения, и он его получает. Когда ласки становятся невыносимо настойчивыми, мы перемещаемся в спальню?
For this one time, one time
Let my body do what it feels
For just one time, one time
Let this fantasy become real
Because I am not afraid to let you see this side of me
Let my body do what it feels
For just one time, one time
Let this fantasy become real
Because I am not afraid to let you see this side of me
Я не могу оторваться от его губ. Они для меня как наркотик: однажды попробовал, и хочется еще и еще. Их вкус – кофе и что-то терпкое, присущее только Семиру.
Мы стараемся как можно быстрее избавить друг друга от лишней одежды, но в результате только мешаем друг другу, натыкаясь на руки того второго. Но вот мы оба наконец-то раздеты, и на несколько мгновений отрываемся друг от друга. Я смотрю на него, изучаю его тело в отблесках уличного освещения – прекрасен, чертовски сексуален.
Он вновь приближается ко мне, обнимает меня вокруг шеи и манит за собой на постель.
Нежность и страсть, порывистые движения сменяются плавными и назад. Целую его в губы, в лицо, в шею, добираюсь до груди, беру в рот его сосок, и его протяжный стон служит мне сигналом, что я на верном пути. При этом он от меня не отстает – его руки приносят мне не меньшее удовольствие, чем ему – мой язык.
Мир вокруг перестал существовать. Остались только мы. Он и я. И целая гамма чувств между нами.
Он постепенно берет инициативу полностью в свои руки, тихонько толкает меня в плечи, заставляя лечь на спину. Я подчиняюсь.
В ход идёт всё – губы, язык, руки… он постепенно приближается к моей плоти, а потом… никогда никто не ласкал меня так, как это делает он. Честно, я не помню, кто я, что я, я чувствую только то, как его язык скользит по моему члену, его губы обхватывают головку. Он ускоряет движения и… и какое-то время спустя мир теряет цвета, в ушах шумит, я стремительно взлетаю и постепенно возвращаюсь назад в реальность, на влажные от пота простыни, в темную ночь, и вижу его карие глаза, смотрящие на меня со смесью интереса, удовольствия и… обещания. О да! – это не конец, это только начало!
Я пытаюсь приподняться на локтях, но по телу расползается такая приятная слабость, что я просто не в силах этого сделать. Семир улыбается, ложится рядом, и, по-прежнему с улыбкой на губах, начинает скользить кончиками пальцев по моему животу. Мой дружок почти сразу оживает и готов продолжить эту пьянящую игру, а вместе с ним по мышцам вновь растекается энергия, желание продолжить.
Семир одаривает меня поцелуем и жестом предлагает сменить позу. Кажется, я понимаю, какую именно позу он имеет в виду. Я послушно встаю на колени и готовлюсь к одному из самых важных действий этой ночи; к важному, но не последнему.
Я никогда до этого не спал с мужчинами и, вероятно, не буду после, поэтому ничего вроде смазки у меня нет. Несмотря на все старания Семира мне больно, очень больно. Закусываю нижнюю губу и стараюсь справиться с болью. Безуспешно; с губ срывается стон. Семир останавливается, шепчет ласковые слова, массажирует мне поясницу; боль стихает. Он осторожно возобновляет движения.
Поначалу это странно, чувствовать в себе чужой член – да и вообще что-либо, особенно когда оно еще и двигается, да еще и доставляет целую массу не шибко приятных ощущений. Я уже, было, начинаю сомневаться в прелестях гомосексуальных отношений, и тут все неприятности начинают отходить на второй план, а потом и вовсе исчезают. Его действия мне начинают нравиться, и я ловлю себя на том, что начинаю двигаться в такт ему.
Ритм ускоряется, стоны становятся громче, кайф – сильнее…
…Если мне тогда показалось, что я взлетел, то теперь я даже не знаю, на что это ощущение похоже больше – на падение или полёт? Кажется, это что-то между.
Семир что-то говорит, но я не в состоянии воспринять – что именно. Он ложится рядом, притягивает меня к себе и крепко обнимает. Лежать бы так вечно…
Хочу ему сказать – много всего, самое разное. Поделиться всеми чувствами. Рассказать обо всех мелочах, которые он уже не помнит, но мне они запомнились по тысяче разных причин – быть может, он тогда просто сногсшибательно улыбнулся, может, еще что. Говорить и говорить. До утра. Сделать паузу, набрать в легкие побольше воздуха и продолжить.
Но я молчу. В горле как будто застрял комок, от которого невозможно избавиться. И тогда я просто привстаю на локте и долго-долго смотрю ему в глаза. Красноречиво, по всей видимости. Он, во всяком случае, отвечает мне не менее внимательным взглядом. И многим позже притягивает меня к себе и целует. Нет, не так как до этого. Совсем иначе. Новый уровень общения.
Целует, а потом…
Уснули мы с первыми лучами восходящего солнца. Я еще встал, чтобы поплотнее закрыть жалюзи и затянуть занавески. Я не впущу день в этот маленький, временный мир раньше, чем это будет действительно необходимо. Этой ночи не суждено продлиться вечно, но она, хотя бы, может закончиться на немалое количество часов позже.
Кто-то пытался дозвониться. Мобильный телефон остался в пиджаке, пиджак – в шкафу. Кто бы то ни был, ради него я вставать не собирался. Не сейчас. Тем более, было чувство, что ничего хорошего разговор бы не принес. Особенно если бы это оказалась Андреа. При всем моем уважении к ней как к коллеге, подруге и девушке своего лучшего друга, гм, на данный момент она последний человек, которого я хотел бы слышать или видеть.
Сон не мог длиться вечно, и вот я просыпаюсь… без понятия, сколько времени, да и неважно. Семир спит рядом, уткнувшись лицом в моё плечо. Если бы не он под боком, я бы, честно, решил, что эта прекрасная ночь мне только приснилась.
Кончиками пальцев касаюсь его лица, провожу по контуру, задерживаюсь на губах… он легонько дергается, открывает глаза… узнав меня, он улыбается. Склоняюсь и нежно целую его в губы.
Не надо слов, пусть будет только атмосфера…
Несмотря на всю нежность и ласки, я чувствую некий след отчаяния. Собственного. Хоть я и стараюсь не допускать этой мысли, где-то в глубине сознания меня гложет то, что сказка этой ночи подходит к своему концу. Но мне нечего жаловаться, я получил больше, чем когда-либо мечтал.
День начинается с медленного, нежного секса. Продолжается он в ванной, душ мы принимаем оба. Местами я забываю, какой является основная цель нашего присутствия здесь, засматриваясь на его тело в струях горячей воды. Мытьё отходит на второй план, на первый – возбуждение…
Он опускается передо мной на колени и делает то, что, как я уже убедился, умеет делать просто великолепно. Какой же у него ловкий язык! А губы!… Мне приходится опереться спиной об стену, ноги отказываются меня держать. Он, не отвлекаясь от дела, смотрит на меня, следит за игрой чувств на моем лице.
…судорожно глотнув ртом воздух, я кончаю. Кажется, он проглотил мою сперму, но я не уверен.
Меняемся ролями. Надеюсь, я справлюсь с этим не хуже, чем он. Его приглушенный стон, когда он кончил, был мне чем-то вроде награды. И, кстати, я проглотил…
Когда мы… завтракаем, часы показывают три. По большинству мы молчим. Слова излишни, тут уже нечего добавить.
Одеваемся, собираем все вещи, в квартире не остается и следа, что тут происходило что-то непристойное.
Проверяю, кто пытался дозвониться. Это действительно была Андреа; я рад, что не встал.
Семир кладет руку на дверную ручку и собирается выходить. Я захлопываю дверь назад. Он оборачивается и смотрит мне в глаза. Внимательно, будто читая всё, что творится у меня в душе.
Тишина.
- Я люблю тебя… - нет, я не говорю это, но по движению губ это можно угадать.
Он тяжело сглатывает и дарит мне последний поцелуй. И я отвечаю, страстно и на этот раз уже действительно отчаянно.
В глазах появляются слёзы. Черт! Я не хочу плакать! Я несколько раз быстро моргаю. Откровений уже было предостаточно, не надо, чтобы он видел еще и это.
Постояв еще пару мгновений в молчании, мы выходим. Всё. С этого момента – старый сценарий, пусть даже мы уже никогда не будем играть свои роли так, как прежде.
Я знаю, что я должен сделать. И сделаю. Осталось только найти повод.
Прошло чуть больше года с той памятной ночи.
Ни Семир, ни я – никто из нас ни разу не вернулся к тем событиям.
Я неоднократно задавался вопросом, зачем он это сделал. Зачем шел на осознанный риск измены. Как я тогда понял, он знал о моих чувствах давно, задолго до той ночи. Быть может, он захотел подарить мне хоть что-то, хотя бы маленькую частичку себя, маленькое чудо бытия вместе. Большего он для меня сделать не мог, а я благодарен за этот подарок.
Семир по-прежнему занимает немаловажное место в моем сердце, не смотря ни на что… а этих "что" произошло немало.
Чуть больше полугода назад в мою жизнь вошла Елена. Тогда мы расследовали одно дело, касающееся поставок наркотиков. В один момент она была в числе подозреваемых; уже тогда меня это ранило, и мне полегчало, когда оказалось, что она невиновна.
Мы ходили на ужины, приятно проводили время, я привязался к ней. Наверное, это не была любовь, но она значила для меня очень много. В моей жизни внезапно появился кто-то, кто с нетерпением ждал меня после работы, с интересом выслушивал все мои новости, проводил со мной всё свободное время; любил меня таким, какой я есть. Я начал жить обычной жизнью обычного мужчины, и мне это безумно нравилось.
Мы начали жить вместе, и через полгода знакомства я решил жениться на ней. В тот же день, когда я хотел сделать ей предложение, она сказала мне, что беременна. Я был счастлив. А в тот день я так и не собрался сказать заветных несколько слов "ты хочешь выйти за меня замуж?".
А потом уже было поздно.
Оказалось, то дело, в котором была частично замешана и Елена, мы не закончили. Главный виновник тогда погиб в горящей машине – так мы считали. Ошибались. Он вот он решил начать нам – а в особенности мне – мстить.
Она должна были идти к гинекологу, и я хотел ехать с ней, но звонок Семира, предупреждающего, что в моем автомобиле может быть бомба, задержал меня. Елена ждала меня у авто, потом уселась на переднее пассажирское сиденье. А потом… я уже не успел предупредить её, чтобы она не заводила мотор, и машину вместе с ней разорвало на куски прямо у меня перед глазами. Я хотел броситься за ней в пламя, но подъехавший к тому моменту Семир успел остановить меня.
Моя заново отстроенная жизнь разрушилась прямо у меня перед глазами.
Мы провели расследование, на этот раз довели его действительно до конца.
Я решил уйти из полиции. Что меня тут держало? Семир? Человек, которого я до сих пор по-своему люблю? Работа? После этого фиаско я не уверен, захочу ли еще когда-нибудь кого-то преследовать, задерживать… я слишком устал. Морально. Да и физически тоже.
В конце концов, я еще тогда решил, что уйду, как только появится повод. Но я даже в самом страшном ночном кошмаре не предполагал, насколько ужасен этот повод будет.
Семир воспринял эту новость не очень хорошо. Кажется, его это задело, во всяком случае, он, выслушав меня, ушел, не сказав ни слова.
Его не было, когда я собирал свои вещи в нашей общей канцелярии. Его не было, когда я прощался с остальными.
Признаюсь, я чувствовал горький осадок, выходя на улицу. Я думал, он придёт хотя бы попрощаться…
- Том! - раздалось у меня за спиной.
Оба мы понимали, что, возможно, мы прощаемся навсегда. И я почувствовал привкус того же отчаяния, что и тогда, когда мы целовались в последний раз.
И вот я еду… еще не знаю, куда, но что-то наверняка найдется. Какой-нибудь город определенно раскроет для меня свои объятия. Кто-то примет на работу. А дальше будет видно…
Аус.
ps: Помидорами сильно не закидывать, объективная критика желательна =)
@темы: Креатив, Литература, Слэш, Творчество, Фанфики
04.02.2007 в 21:35
Я не верю, что ты это написала!
+)
Читала ночью и, признаюсь, временами просто захватывало дух.
Хотя, предпочла бы более "традиционную" любовную историю. Но это на мой вкус.
Из критики, если позволишь: иногда слишком сухо - много глаголов, либо существительных подряд. А иногда - наоборот, слишком затянутое описание.
04.02.2007 в 21:41
*кинулась на Лизу и затискала* зая, я тебя люблю!!! ты первый чел (кроме сестрика-беты), который меня похвалил))) да и вообще высказался)))
ну... о гете писать не интересно, м+ж уже тривиальнее некуда))
позволю))) и даже рада за неё))) постараюсь учесть на будещее - как писалось, так и написала...))) но учитывать постараюсь)))
04.02.2007 в 21:44
*с радостью кинулась в объятия*
Рада похвалить, если определенно есть за что)
Ха-ха, в этом и задача - сделать тривиальное нетривиальным!
04.02.2007 в 21:45
*продолжает обнимать*))
знаешь... не то чтобы не писала гет, я в смысле, но... еще ни один из них я не дописала до конца... пора взять себя в лапы.
(зы: фанфики не в счет)
05.02.2007 в 23:37
Действительно - рассказ захватывает, а атмосфера как нельзя лучше описана с обоих сторон!
А самое главное - узнаю почерк! В смысле тот стиль, с которым ты описываешь секс! Я тебе говорю - так пишешь только ты! И это есть плюс!
Эмоционально и чувственно! В духе романтики одной ночи! Браво!!!!
Критика(не бить - это моё субъективное мнение):
Нету описания главного героя!!! Ну и что, что его все знают! Надо!))
Придираться к реалистичности не буду) Всё таки это слеш) Было несколько нереалистичных нюансов(и отнюдь не в воспоминаниях серий) - но куда же без фантазии афтара
Немного непонятен повод - насколько я знаю, по опросам статистики просто так мужчина не поцелует своего друга. Только ради денег или на спор, что одно и тоже=)) Даже из лоялности не поцелует...или сострадания. Ему польстит - не более) А уж тем более пойдёт на минет) Но, для красочности и целотности рассаказа думаю это есть гут!
05.02.2007 в 23:52
Причем молодец с большой буквы!
а атмосфера как нельзя лучше описана с обоих сторон!
с обоих? я вот всё думаю, чем же руководствовался Семир... так что насчет второй стороны не знаю))
так пишешь только ты! И это есть плюс!
огромный плюс!
меня там правда убивает мысль Тома о "прелестях" , лол =)а зачем тебе описание, когда видео прилагается?))) там и Семир не описан))
но на будущее учту))
нюансы в студию!!!
о... ты вот как раз задела мой вопрос (и Тома тоже) "накой хрен Семир это делает?!"
06.02.2007 в 00:03
значит мы открыли великую тайну - Семир давно хотел попробовать, тем более что в германии это щас модно))
Нюансы? Нуу...эээ...
Мой дружок почти сразу оживает и готов продолжить эту пьянящую игру, а вместе с ним по мышцам вновь растекается энергия, желание продолжи
Найдите мне такого парня, который сразу же после секса готов продолжать дальше и я на нём женюсь(ну в смысле амуж выйду)
06.02.2007 в 00:13
значит мы открыли великую тайну - Семир давно хотел попробовать, тем более что в германии это щас модно))
*пацталом*
подлежат!! в вопросах творчества и ошибок критике и огласке подлежит всё!! и вообще, ты в записи с рейтингом НЦ-17, какой стыд нафиг???)))
а что, у твоего не... встает?)))
06.02.2007 в 00:18
Только что прочла, плохого ничего сказать не могу,объективную критику тоже не могу дать сейчас, потому что эмоций море, причем только хороших))) Вот такое мое первое впечатление)) говорят, оно самое верное, так что ты молодец, солнц)
06.02.2007 в 00:19
я рада =) буду ждать "разложения по полочкам", зайчик =)
06.02.2007 в 00:29
Не в этом дело! Он вообще после секса не падает у всех нормальных мучжин ещё мин 5. У ненормальных может и того меньше. Дело в том, что им будет сразу же трудно продолжать! Из рассказов самих мужчин(я лично опрашивала) - у них пропадает какое-либо желание продолжать секс сразу же после оргазма - во-первых это не очень приятно, а во-вторых физически сложно. Опосля через мин 10 - они опять могу вершить дела. Хотя не факт, что смогут закончить начатое))) Всё зависит от личных особенностей организма и онанизма. Да, это тоже тут важно))) Я всё знаю - я любопытная)))
Что значит я в записи с рейтингом НЦ-17? Куда меня уже записали? В порно-слэш движение??
06.02.2007 в 00:32
то, что запись This Side of Me имеет рейтинг НЦ-17 по-любому и тут можно всё =)
06.02.2007 в 00:37
Аха, я вижу, что можно всё))) Но мне всё же не удобно) Я девушка приличная!
06.02.2007 в 00:47
ну-ну... *вспоминает парочку разговоров с этой "приличной девушкой" в асе* вы это другому говорите =)
07.02.2007 в 16:21
ну знаете! Не смущайте меня)))) Я может вам в асе и расскажу))
07.02.2007 в 16:47
25.02.2011 в 22:50
*ушла перечитывать, несмотря на то, что завтра рано утром на учебу*
26.02.2011 в 02:41
И прям аж стимул появился ещё один слэш с этим же пейрингом наконец-то дописать...
26.02.2011 в 16:47
26.02.2011 в 20:36
26.02.2011 в 20:45
Всенепременно))
А ближайшее время - это приблизительно сколько?
02.06.2012 в 09:49
02.06.2012 в 14:48
У меня ещё один так и не дописан, может, допишу однажды, выложу... =)
А то, что фиков по ним раз, два и обчёлся, увы, факт =(
02.06.2012 в 15:06
У меня вот тоже идейка небольшая есть, но вот как её оформить грамотно...
03.06.2012 в 01:52
но вот как её оформить грамотно...
верю, что оформится, а как оформится, я бы с удовольствием прочитала =)